2538 год.

После долгих недель ожидания, когда Цезарь Фликерман объявил на национальном телевидении о проведении второй Квартальной бойни, настало время семьям вновь собраться перед экранами - в уединении своих домов, или же на площадях дистриктов, где рядом было бы плечо соседа, на которое можно опереться. Прошло двадцать пять лет с последней Квартальной бойни, и тогдашние дети, участвующие в Жатве, уже успели завести свои семьи и повзрослеть. Но они не забыли того страха, который сжал их сердца, когда прошлый Президент вынул из резной шкатулки конверт с правилами Игр, и зачитал перед страной условия первого Квартала. В тот год дистрикты сами выбирали детей, которые отправятся на верную смерть. Тот год никто не хотел вспоминать, но он возвращался к ним в ночных кошмарах. И вот, четверть века спустя, это должно было повториться снова.

Экраны ожили. На выступление Президента Сноу было отведено ровно две минуты, но ему не нужно было больше. В эти сто двадцать секунд в дистриктах не предвиделось сбоев в электричестве. Вся страна следила глазами за тем, как он достаёт из знакомой шкатулки второй конверт. Прочитав содержимое конверта, Кориолан Сноу обращается ко всему Панему, оглашая новые правила игры, условия второй Квартальной бойни. На Пятидесятые Ежегодные Голодные игры будет призвано вдвое больше трибутов - по четыре от каждого дистрикта. Родители переглядывались друг с другом, дети чувствовали, как на словах Президента сердце пропускает один удар, на мгновение им казалось ощущение падения, как бывает, когда просыпаешься от страшного сна. Но от этого сна сорока семи трибутам не было суждено пробудиться. В этом году шансы на удачу были хуже ровно вполовину.

По прошествии трансляции, в Капитолии было устроено празднество в честь незабываемого зрелища, которое ждало зрителей летом этого года. На тематику Квартальной бойни всегда устраивалась немалая лотерея ставок, и победители с улыбками собирали свой выигрыш у букмекеров, а проигравшим приходилось раскошеливаться. Наступало время для новой волны телепередач, в которой ведущие вспоминали победителей прошлых лет и перечисляли менторов, которым в этом году выпала честь стать непосредственными учасниками такого исторического события, которое происходило всего четыре раза за век. Но в дистриктах не было этого оживления. С площадей начинали расходиться люди, пожелав друг другу доброй ночи, хотя каждый из них знал, что для многих эта ночь станет бессонной. В окнах гасли огни, фабрики закрывались до утра, и окраины Панема погружались в темноту.

Свет горел только в одной комнате в Двенадцатом дистрикте. Подвальное помещение под аптекой, о котором не подозревали местные миротворцы, было наполнено приглушённо переговаривающимися людьми, которые именовали себя Сопротивлением. О происходящем в этой комнате не знал никто, кто не мог предоставить аптекарю кодовое слово, название маленькой чёрно-белой певчей птицы, сойки-пересмешницы. Для многих в этом году она могла стать единственной надеждой на спасение и на то, что времена изменятся.